Авторское кино №9: Константин Сергеевич Лопушанский. Трилогия апокалипсиса.

[senta]

Неожиданно, открыл для себя мощного и талантливого режиссёра Константина Сергеевича Лопушанского. Имел честь посмотреть его невероятную по тяжести, трагичности и атмосферности трилогию, в которой он методично и беспринципно исследует тему «конца света», апокалипсиса. Его анти-утопичные миры крайне мрачны, монументальны и ужасающе страшны. Словно в тёмной, безпроглядной комнате, он высвечивает прожектором для зрителя всего лишь пару предметов, немного деталей, но зато самых важных, позволяющих нам додумать, дофантазировать всю целостность этой комнаты и содрогнуться от открывшегося понимания.
Трилогия режиссёра произвела неизгладимое впечатление и навсегда поселилась глубоко в сердце. Я просто потрясён.


Не рекомендую к просмотру женщинам, детям и людям с особо восприимчивой или слабой психикой.
1. «Письма мёртвого человека» (1986 г.) – апокалипсис физический.
2. «Посетитель музея» (1989 г.) – апокалипсис физический и духовный (метафизический).
3. «Русская симфония» (1994 г.) – апокалипсис духовный.

Другие фильмы режиссёра (к сожалению, пока мной не найденные и не просмотренные):
- Гадкие лебеди (2006 г.),
- Конец века (2001 г.),
- Соло (1980 г.),
- Слезы в ветреную погоду (1978 г.).

1. «Письма мёртвого человека» (1986 г.):
Я вот думаю, если сейчас фильм производит такое гнетущее впечатление, то наверно, когда он вышел в 1986 году, через год после трагедии в Чернобыле, на закате «холодной» войны, то тогда раскатывал людей в лепёшку. Блестяще играющий Ролан Быков, отменные визуальный и аудио ряды, тяжёловесные монологи – равнодушным остаться просто невозможно.
Для меня кульминационными сценами стали – «вход в детское приёмное отделение» и «самые последние кадры фильма - с походом в никуда». Первая – вызвала у меня беззвучный вопль ужаса; вторая (когда ребёнок споткнулся и изо всех сил, пытается нагнать своих) – тут я чуть не разрыдался.
Не смог удержаться и не выписать для себя понравившиеся два особо сильных монолога.

Монолог сотрудника музея или «Реквием человечеству»:
«Итак, судя по всему, история человечества закончилась. Что ж, пора подвести итоги. Думаю, сделать это надо спокойно, без вульгарной аффектации. Сегодня, я хочу говорить с вами, как мёртвый с мёртвыми. То есть откровенно. Позвольте вашему вниманию предложить небольшую речь в защиту человечества, как биологического вида.

Это был трагический вид. Возможно и впрямь, изначально обречённый. Роковая и прекрасная наша участь заключалась в том, что мы стремились прыгнуть выше самих себя, быть лучше, чем было положено нам природой. Мы находили в себе силы сострадать, хотя это противоречило законом выживания. Испытывать чувства собственного достоинства, хотя его всегда топтали. Создавать шедевры искусства, сознавая их бесполезность и недолговечность. Мы находили в себе силы любить. Господи, как это было трудно! Ибо неумолимое время предавало тлению и тела, и мысли, и чувства. Но человек продолжал любить, и любовь создала искусство. Искусство которое запечатлело нашу неземную тоску по идеалу, наше бесконечное отчаяние и наш вселенский крик ужаса. Вопль одиноких, мыслящих существ в холодной, безразличной к нам пустыне космоса.

Здесь, в этих стенах прозвучало много слов ненависти к человеку. Презрений к нему и насмешек. Но сегодня я не брошу в него камень. Нет. Я скажу так: «Я любил человечество. И люблю его сейчас, когда его уже нет, ещё больше. Именно, за его трагическую судьбу». И я хочу сказать вам коллеги. Я хочу сказать Вам: «Я люблю вас». Для каждого свой скачок сознания. Возможно, это мой. Я хочу, чтобы вы это знали. Сейчас я уйду в эту комнату, и для меня всё кончится. В конце концов, мы взрослые люди, и смерть не так уж страшна, когда погибло всё.».

Монолог ребёнка или «Надежда»:
«И было это на шестой день от Начала Гибели Мира. Отбывая в другое место, как и предсказано пастором. И оставила их там, а сама ушла. И принял их человек, не назвавший имени своего. И снова сбылось предсказание пастора. И старший из детей записал об этом в свою тетрадь, как учил его пастор. И записывал всё, что случалось во все дни до Великого Дня Исхода.

И было так: В день великого праздника Рождества он собрал всех у ёлки и зажёг свечи. И учил он их, говоря так: «Запомните. Мир не погиб.» Так он учил их. И повёл он их вечером смотреть первую звезду. И сказал: «Смотрите. Будет сейчас звезда.» Но не было звёзд на небе, ибо опустилась над миром тьма. А ночью этого дня он лёг возле топки и уже не вставал. И сказал: «Я скоро умру». Так он сказал. И тогда, старший из них подошёл к нему и спросил: «Можно, я задам тебе вопрос?». «Спрашивай», сказал он. «Нет», ответил старший из них, «мы знаем, человек всю жизнь врёт и перед смертью говорит правду. Мы подождём, когда ты начнёшь умирать». «Спрашивайте», сказал он, «уже время». И подошли они все к нему, посмотрели ему в глаза, и старший из них спросил: «Ты вправду сказал сегодня? Ты веришь в то, что ты сказал?». «Идите», ответил он, «идите, пока хватит сил. Ибо пока человек в пути, есть у него надежда».

2. «Посетитель музея» (1989 г.):
На этот раз фоном фильма служит экологическая катастрофа. Уровень воды из-за тающих ледников неуклонно растёт, обширные части земли – свалки отходов, а подавляющее большинство детей рождаются на протяжении уже десятилетий – уродами и слабоумными.
Смотрел ночью, в кромешной темноте, с пронзительно громким звуком в наушниках и в глубоком одиночестве. Скажу честно – от ужаса на голове шевелились волосы. Подобного со мной никогда не было. Картина осушила, выпила меня целиком, без остатка.
Фильм настолько впечатлил, что какие-то эпитеты для него искать просто кощунство. Для меня – это шедевр.
Примечание: В съёмках картины участвовала почти тысяча людей, поражённых душевными и психическими болезнями.

3. «Русская симфония» (1994 г.):
Фильм зрелищен и эффектен своими массовыми сценами, которые легко дадут фору большинству батально-историческим боевикам. Если в первых двух частях, зритель внимал страданиям Земли и человечества, то в «Русской Симфонии» всё заостренно на страданиях Руси и прежде всего русской интеллигенции. С одной стороны язвы, вызывающие боль, действительно существуют, с другой, режиссёр словно насмехается над русской интеллигенцией, которая только и делает, что за все века жуёт сопли, мнётся, кочевряжится, выламывает руки, думает о высоком и агонизирует.

Оперируя спасением детей из детского дома с затопленного острова, русский интеллигент (без сомнения, неся в душе самые высокие и чистые чувства) превращает само спасение (которое не так уж и сложно, фактически) в «Великий мученический поход за правдой». В итоге, забывая в конце изначальную цель (спасение детей), приходя к власти и, в дальнейшем, продолжая мучиться ею искренне и глубоко, тем не менее, потребляя все блага этой власти.

Кстати, фильм очень актуален для нынешней предвыборной истерии.
Ситуация немного иная, конечно, но раз упомянул, пусть уж вылезет из меня негатив.
Русская поп - интернет, теле и прочая СМИ «интеллигенция» вся изошлась в приступах эпилепсии, захрипела бешеным лаем бессилия, судороги и кочевряги злости не дают ей спать спокойна. Вопя, визжа, исходя пеной, «интеллигенты» не просят, а требуют русский народ отстоять «попранную» демократию, «растезаную» диктатором конституцию.Обзывают рабами, тупо идущей толпой. А всё, потому что вот она власть. Вот, совсем рядом. Даже запах чувствуется отчётливо. Но не схватить её, не поймать, проплывает мимо она, но в другие руки, а не в твои. Вот и остаётся только скрежетать зубами, стирая их в пыль, да плеваться словами. Вот он шарик власти, над головой, а не допрыгнуть, ножки то коротки.

Возвращаясь к фильму, скажу, что он очень понравился, хотя и не произвёл такого неизгладимого впечатления, как первые две части. Отдельно хочу выделить блестящую актёрскую работу во всей трилогии Виктора Михайлова.